KnigaRead.com/

Франсин Риверс - Царевич[The Prince]

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Франсин Риверс, "Царевич[The Prince]" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

С каждым словом пророка сердце Ионафана билось все быстрее.

— Я послушал гласа Господа!

Не спорь, отец! Лучше признайся!

— Я пошел в путь, куда послал меня Господь. Я все исполнил.

Отец, не надо лгать!

— Я привел Агага, царя Амаликитянского. А остальных амаликитян я истребил. Народ же из добычи, из овец и волов, взял лучшее из заклятого для жертвоприношения Господу Богу твоему, в Галгале.

Краска стыда залила лицо Ионафана: он не мог слышать, как лжет и изворачивается отец.

Самуил повысил голос: — Что приятнее Господу: твои всесожжения и жертвы или твое послушание Его гласу? Слушай же! Послушание лучше жертвы и повиновение лучше жира овец. Непокорность — такой же грех, как волшебство, и противление — это то же, что идолопоклонство. И за то, что ты отверг слово Господа, — и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем.

В страхе Саул вскричал: — Хорошо! Признаюсь: да, я согрешил. Я преступил повеление Господа и слово твое; но я боялся народа и послушал голоса их. Но теперь же, прошу, сними с меня грех мой и воротись со мною, чтобы я поклонился Господу.

Весь в холодном поту, схватившись за голову, Ионафан шагал взад–вперед перед шатром. Не Бога, не Бога боялся его отец, а людей. Смилуйся, Господь. Смилуйся, Господи.

— Не ворочусь я с тобой! — Голос Самуила звучал совсем близко. Он уходит! — Ибо ты отверг слово Господа, — и Господь отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем.

Ионафан услышал шум борьбы, звук рвущейся ткани, и у него замерло сердце. Он откинул полог и увидел отца на коленях. Царь цеплялся за полу разорванного одеяния пророка. Лицо его было бледным, как смерть, глаза обезумели от страха.

Самуил с мукой глядел вниз, на него: — Ныне отторг Господь царство израильское от тебя и отдал его ближнему твоему — лучшему, чем ты, — Самуил поднял голову и закрыл глаза. — И Верный Израилев не скажет неправды и не изменит Свое решение, ибо не человек Он, чтобы меняться Ему!

— Я знаю: я согрешил, — простонал Саул. — Но прошу тебя: хотя бы окажи мне уважение пред старейшинами народа моего и пред Израилем и воротись со мною, и я поклонюсь Господу Богу твоему.

Сердце Ионафана совсем упало. Он отпустил полог. Отец больше страшился людей, ожидавших его за пределами шатра, чем самого Господа Бога, в крепкой руке Которого — всякая человеческая жизнь.

Самуил вышел из шатра вместе с Саулом. Если кто и заметил, что одеяние пророка разорвано, никто не сказал ни слова. Саул делал вид, что все в порядке. Он что–то говорил, улыбался, постоянно перебегая глазами от одного приближенного к другому.

Ионафан был натянут, как струна. Он ждал. Бог не переменит своего решения.

— Приведите ко мне царя Агага, — приказал Самуил.

Все глаза обратились на Саула.

— Идите! — вымолвил царь. — Делайте, как он говорит.

Через несколько мгновений Ионафан увидел царя амаликитян. Тот шествовал перед стражами с высоко поднятой головой. Ясное дело: он считал, что самое горькое позади, смерть уже не грозит ему, и в руках Саула он в безопасности. Кивнув Саулу, он поднял глаза на Самуила и задрожал.

Самуил выхватил меч из ножен Саула: — Как меч твой многих матерей лишал детей, так мать твоя пусть лишена будет сына. — Он взмахнул мечом и стремительно опустил его на голову амаликитянина, не успевшего даже пошелохнуться.

Бездыханное тело Агага рухнуло на землю с разрубленным черепом.

Все разом заговорили. Вновь завладев мечом, Саул размахивал им в воздухе. Он приказал начальникам войска распустить своих людей. Пусть идут по домам. Амаликитяне больше не угрожают Израилю. Подозвал Авенира:

— Возвращаемся домой, в Гиву.

Ионафан пошел за Самуилом. Долгое время они шли вместе в молчании, наконец, Самуил остановился и взглянул на Ионафана.

— Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем.

Он стоял, прямой и безмолвный.

Ионафан с небывалой остротой почувствовал себя отверженным: как будто это он несет ответственность за все грехи своего отца. Плечи его содрогнулись. Слезы заструились по щекам.

Самуил сделал шаг вперед, стиснул руку Ионафана в своей руке: — Господь — спасение твое. Да будет благословенно имя Господне.

— Да будет так, — выдавил Ионафан.

Самуил разжал руку: — Я иду в Раму, — и, сгорбившись под тяжестью горя, зашагал прочь.

Ионафан не знал, что видит любимого наставника в последний раз.

* * *

С того дня отец изменился: Ионафану это было очевидно. Когда с ним случился первый из странных его припадков ярости, Саул, схватившись за голову, стал громко разговаривать с неведомым собеседником: — Не буду тебя слушать! Не буду! — Схватив чашу, он швырнул ее в стену. — Почему я должен слушать тебя? — Он перевернул стол.

Придворные с опаской наблюдали за ним из–за дверей, прячась, как только царь поворачивался в их направлении. Ионафан отослал всех и один остался у дверей отцовых покоев. Он не хотел, чтобы царя видели таким. Стоит разнестись вести о том, что Саул сошел с ума — в Израиле настанет смута, и он станет легкой добычей для врага.

— Он сказал: моей династии конец! — Глаза Саула дико блестели. Что–то невнятно бормоча, он рвал на себе одежду. По лицу стекал пот. Изо рта шла пена. — Почему я должен тебя слушать: ты ведь ненавидишь меня? — Он сорвал с головы тюрбан. — Убирайся прочь! Оставь меня в покое! — Он раскачивался из стороны в сторону. — Авенир!

Авенир схватил за руку Ионафана, глаза его расширились от страха: — Мы должны как–то помочь твоему отцу, иначе мы все погибнем.

— Я не знаю, как ему помочь. Говорить с ним бесполезно.

— Авенир!

— Поговори со своей матерью, — шепнул Авенир. В голосе его ощущалось напряжение.

Иногда женщине бывает известно, как успокоить мужчину. — Он развернулся и вошел к царю.

— Я здесь, господин мой.

— Ты послал соглядатаев следить за Самуилом?

— Да, господин.

— Я хочу, чтобы с него не спускали глаз. Я хочу знать о каждом его шаге…

Ионафан пошел к матери. Она теперь жила в новых покоях, отдельно от царя, который взял себе наложницу. Слуга ввел его в комнату, и он увидел мать за ткацким станком. Она с улыбкой подняла на него глаза, но сразу же нахмурилась.

— Садись. Скажи, что тебя тревожит.

Он пытался подобрать слова. Глядя на разноцветный пояс, который ткала мать, он выдавил из себя улыбку.

Она проследила за его взглядом, провела рукой по ткани. — Это подарок. Для твоего отца.

— Он с гордостью будет носить его.

— Это он тебя послал?

— Нет.

Она скрестила руки. — Я слышала о его припадках, хотя вы с Авениром и остальные пытаетесь сохранить это в тайне.

Ионафан стоял и смотрел в решетчатое оконце. Он даже и думать не хотел о том, что будет, если молва о безумии отца распространится. Сейчас его отец уязвим, как никогда.

— Расскажи мне, что с ним делается, Ионафан. Я сижу здесь практически взаперти со своими служанками.

— Некоторые говорят, что отец одержим злым духом. — Сам он скорее полагал, что Саула сводит с ума чувство вины. — Но мне кажется, дело в другом.

— В чем?

— Иногда, когда я слышу, что он бормочет, я думаю: может, это Бог пытается говорить с ним. Он же ожесточает сердце и разум и противится Ему. — он обернулся. — Не знаю, что делать, мама.

Мать сидела, опустив голову. Потом поднялась, подошла к нему, встала рядом у окна. Мгновение посмотрела во двор и повернулась к нему.

— Твой отец всегда любил звуки гуслей. Возможно, если кто–то будет играть ему во время приступов, — она нежно погладила его по плечу, — он успокоится.

* * *

Ионафан упомянул о предложении матери личным слугам царя, а те передали его Саулу.

— Хорошо, — сказал царь. — Найдите хорошего музыканта и приведите ко мне.

Тут подал голос один слуга — из колена Иудина: — Я видел у Иессея Вифлеемлянина сына, умеющего прекрасно играть на гуслях. И не только. Он храбрый и разумен в речах. И выглядит он неплохо. И Господь с ним.

Саул приказал послать за ним.

Парнишка появился при дворе через несколько дней, ведя за собой осла с поклажей: хлебом, мехом вина и козленком — дары, чтобы не оставаться должным царю за его содержание. Среди ночи, когда злой дух сошел на царя, музыканта вызвали к нему, подняв с постели.

При первых же звуках гуслей царь затих.

— Господин — пастырь мой, — негромко и протяжно запел мальчик. —


я ни в чем не буду нуждаться.

Он покоит меня на зеленых лугах

и водит меня к водам тихим.


Царь сидел, сжимая виски пальцами.


— Он подкрепляет душу мою,

направляет меня на стези правды,

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*